Бомба для братвы [= Мастер взрывного дела] - Андрей Ильин

«Папа» бросился в городской отдел милиции.

— Ты что! — заорал он на заместителя начальника горотдела. — Почему трогают моих людей? Почему меня не предупредили? Или я вас не кормлю и не пою? Или я весь этот город не пою и не кормлю?

— Кормишь, — согласно заметил заместитель начальника, — но сделать мы ничего не могли. Это операция не наша. Области. Они приехали с уже готовым планом. И мобилизовали наших людей.

— Что значит мобилизовали? И почему я ничего не знал? Почему узнал, когда все случилось?

— Ты пойми, если бы ты узнал и помешал, они вцепились бы в нас.

— Почему они приехали? — уже чуть успокоившись, спросил Гнусавый.

— По жалобе трудящихся бизнесменов. Насчет запрещенных законом поборов.

— Ты чего гонишь? Каких запрещенных? Берут везде. И все. Если не мы — то другие. Но все равно берут. Они об этом знают. И не станут писать. Потому что все равно платить.

Замначальника городского отделения милиции пожал плечами.

— Кто их послал?

— Откуда я знаю.

— Знаешь. Не менжуйся. Все ты знаешь! И скажешь! Я не верю во внезапные наезды пришлых милиционеров. У них своя территория. На чужую они без согласования не сунутся. Кто их послал?

— Хрен их знает, — вздохнул заместитель. — Сами ничего понять не можем. Мы в областном управлении всех, кого надо, знаем. На рыбалку вместе ездим, на охоту, в баньку, когда они к нам наезжают. Ну и вообще-в меру возможностей не обижаем. Ну ты сам понимаешь… Поэтому о всяких там рейдах и проверках узнаем заранее. А тут — молчок. Хоть бы кто слово сказал. Хоть бы намекнул. Как снег на голову…

— Как снег…

— Ну точно тебе говорю. Приехали, личный состав в красном уголке заперли и никого до самого начала операции за порог не выпустили. Так что сам понимаешь…

— Что еще?

— Больше ничего. В том-то и дело, что больше ничего. То есть совсем ничего! Ни одного допроса не провели. Ни одного протокола не заполнили. Ни одного задержанного в область не взяли! Всех передали нам. Зачем, спрашивается, было огород городить? Облавы устраивать. Если всех потом по домам распустить. Ерунда какая-то… А когда я спросил старшего, зачем они вообще приезжали, какую-то чушь сказали.

— Какую чушь?

— Что это распоряжение Центра. Я спрашиваю — какого Центра? А они отвечают — в который ваш город входит. И область.

Местный «папа» нахмурился. И сжал пальцы в кулаки.

Нет, это была не чушь. Это было предупреждение. Проведенное по всем правилам закулисных, ниже пояса, битв. Второе предупреждение. Первое — изъятие дани из двух оптовых рынков. И избиение гонцов.

Второе предупреждение хоть и не принесло таких материальных убытков, как первое, было серьезней, потому что в нем были задействованы силы областной милиции. А их обычно от стульев бульдозером не отодрать. А тут они не поленились приехать за тридевять земель. Сделать облаву. И всех после той облавы отпустить…

Видно, действительно крепкие ребята приезжали его под себя подминать. Со связями. И с желанием добиться своего любой ценой.

Только и он не из слабаков! И за просто так не позволит из себя веревки вить. Каким-то пришлым незнакомцам!

Гнусавый сыграл всеобщий аврал.

— Переходим на казарменное положение, — поставил он в известность свое войско. — Гулянки и пьянки прекратить. Всем ставить в известность о своем местоположении, чтобы иметь возможность собраться по первому требованию. О любых происшествиях сообщать лично мне. О вновь объявившихся незнакомцах — тоже мне. О любых задержках выплат — тоже мне.

— Есть задержки, — доложил один из гонцов.

— Кто?

— Хозяин фирмы «Возрождение». Он сказал, что пусть они, то есть мы, вначале разберутся, кто здесь хозяин, кому платить. Чтобы впустую не платить.

Трон под городским «папой» зашатался. Совсем чуть-чуть. Как шатается первый камень, который, сорвавшись, может вызвать катастрофическую лавину, и погибнут все…

В таких ситуациях надо действовать быстро. И жестоко.

— Хозяина фирмы — в распыл, — распорядился Гнусавый. — И чтобы все об этом узнали. Остальных сомневающихся предупредить. Пригласить на похороны чтобы посмотрели, как ослушников в землю закапывают. Все. На сегодня все.

Оставшись один, Гнусавый вызвал начальника охраны. Охраны коттеджа. Начальник охраны не был бандитом. Он был бывшим майором КГБ, отвечавшим в прежнем своем ведомстве за безопасность секретных объектов. В деле сохранности жизни лучше полагаться на профессионалов. Чем на толпу околоуголовных энтузиастов.

— Что у тебя?

— Все как вы просили. Усилил посты. Установил дополнительную сигнализацию. Телекамеры. На чердаке оборудовал НП с круглосуточным дежурным наблюдателем и приборами ночного видения. Заминировал потенциально опасные подходы.

— Минами?

— Сигнальными, светошумовыми минами. Автоматы завез. На всякий случай.

— Уверен?

— Мышь не проскочит.

— Добро, — оценил работу хозяин дома и города. — Иди отдыхай.

Начальник охраны ушел. Гнусавый открыл свой личный сейф. И вытащил бронежилет. И пистолет Стечкина, который не держал в руках со времен накопления первоначального капитала.

Вытащил, загнал заряженную обойму в пистолет. И сел ждать. Ждать событий.

Если война, так уж война. Значит, долго ждать не придется…

Долго ждать не пришлось.

Ранним утром над коттеджем завис вертолет. Без опознавательных знаков.

— Что это? — спросил Гнусавый, услышав ровный рокот моторов над крышей.

— Вертолет, — ответил начальник охраны.

— Какой вертолет?

— Обыкновенный вертолет. С винтами.

— Что он здесь делает?

— Не знаю. Пока не знаю.

Вертолет сделал два круга по периметру внешнего забора, немного снизился и завис напротив въездных ворот, выполненных из толстого шестимиллиметрового листового железа.

— Всем приготовиться, — скомандовал начальник охраны.

Но все и так были готовы. И были на местах.

— Пугают! — злобно сказал «папа» города. — На понт берут.

Но вертолет не пугал. Вертолет развернулся бортом. И все увидели сидящего в открытом люке человека. Он поднял к плечу какую-то трубу и нажал на спуск. Из трубы вылетела огненная змея, упершаяся своим жалом в ворота. Раздался оглушительный взрыв. Ворота с грохотом раскрылись и слетели с петель.

Вертолет набрал высоту, описал круг почета и отбыл восвояси. Человек в люке на прощание махнул рукой. И даже что-то крикнул.

Начальник охраны внимательно осмотрел ворота и оставшуюся в них здоровенную, с выгнутыми внутрь зазубринами, пробоину. И то, что было за воротами. В том месте, куда на излете ударил снаряд.

А потом очень внимательно посмотрел на небо. Туда, куда улетел неизвестный вертолет.

Затем пошел к своему хозяину.

— Я не могу гарантировать вам безопасность, — сказал он, — советую вам принять их условия.

— Что? — с угрозой в голосе спросил Гнусавый. — Что ты сказал?

— Я не гарантирую вам безопасность. Я не хочу получать деньги за работу, которую не в состоянии исполнить.

— Но ты же обещал. Говорил, что ни одна мышь…

— Мышь. Но не слон. Про слонов я не говорил ничего. Наш противник имеет многократное огневое превосходство. Я его, конечно, не пропущу, я его увижу вовремя. Но это единственное, что я сделаю. Остановить его я не смогу. Он сомнет нашу оборону в считанные минуты.

— Почему?

— Потому что мы имеем дело с профессионалами. А в моем распоряжении сброд. Хотя и вооруженный автоматами. Они разбегутся при первой серьезной атаке. Сопротивляться бесполезно. Нужно торговаться. Пока нам предоставляют такую возможность. И выгадывать то, что можно выгадать. После еще нескольких подобных залпов мы будем лишены права голоса. Мы будем вынуждены принять любые условия.

— Сволочи! — сказал «папа» города. И взял в руки телефон. — Со всех сторон жмут. Не дают нормально жить. Честным бизнесменам…

«Папа» капитулировал. «Папа» столкнулся с такой силой, которая было сильнее его силы. И сильнее всех других подобных ему мелкопоместных «пап».

Глава 6

Резиденты болтались без дел. Рабочие места стремительно сокращались. Страна сжималась, как шагреневая кожа. Бывшие республики и области становились заграницей, в которой конторские не работали. Конторские работали только дома. Но на правах нелегалов. На правах шпионов, собирающих информацию на собственной территории.

Резиденты годами болтались без дела и не знали, то ли они уволены, то ли законсервированы до времени. То ли Контора еще есть, то ли уже нет. Конторские не имели трудовых книжек. И не имели постоянной связи с начальством. Конторские работали по востребованию. Особенно в последнее, раздираемое бюрократическими противоречиями время. При изменении местожительства, сменах фамилий или иных подвижках в официальных биографиях Резиденты сообщали об изменениях по контактному телефону после обязательного обмена условленными фразами.